Поплутав добрых три дюжины километров неприметным ручьем, при впадении в Чудское озеро река Муствеэ разливается в полноценное русло. И дарит название городу.
Подобный принцип образования имени топонимике в целом известен, хотя назвать его универсальным было бы преувеличением. Особенно применительно к столичным городам.
Едва ли не единственный общеизвестный пример – Москва, выросшая на берегах одноименной реки. Да вот еще Муствеэ (он же исторический Черный посад) – негласная столица Причудья. По крайней мере, западной его части — той части побережья Чудского озера, которая принадлежит Эстонии. И которая в плане разнообразия – языкового, культурного, религиозного – аналогов не имеет.
* * *
Приграничье, порубежье, фронтир всегда были сутью Причудья, и извечная эта натура региона находит порой свое проявление в самых неожиданных, на первый взгляд, аспектах. Культурная граница проходила здесь по озеру. Административная – по реке: камень, служивший межой между землями Ливонского ордена и Дерптского епископства нашли в речной заводи. Когда он стоял на берегу – получается, где-то в XV-XVI столетиях – люди на месте будущего Муствеэ, вероятно, жили. Но, по всей видимости, исключительно сезонно, в рыбацкую путину.
Считается, что были они эстонцами. А если не в конце XVII, то в начале XVIII столетия сюда пришли русские: старообрядцы, бежавшие в заозерный край от гонений официальной церкви. Придя из собственно России в ее вновь приобретенные остзейские провинции, они принесли с собой веру, традиции и привычные занятия: рыболовство и огородничество — то, чем славится Причудье и поныне.
Золотистая, словно шелуха знаменитого причудского лука, плещется золотая рыбка в аспидно-черной воде на гербе Муствеэ. Над ней – якорь, безупречно реалистичный, рыбацкий. А ведь это один из древнейших символов христианства.
По количеству сакральных построек на душу населения, столица Причудья – рекордсмен. Причем, не только в масштабах региона или даже всей Эстонии. Рекорд абсолютен: тысяча двести зарегистрированных жителей, пять домов молитвы. До Второй мировой войны было даже больше, восемь. Правда, и людей в ту пору в Муствеэ проживало в два раза больше. Но даже со всеми этими демографическими уточнениями картина более чем красноречива.
Довоенная пресса называла Муствеэ «городом колокольных перезвонов». Уточняя при этом, что дважды в день патриархальная идиллия нарушается пронзительным паровозным свистком. Дело в том, что в 1926 году сюда пришла узкоколейка.
К тому времени населенный пункт, с шестидесятых годов XIX столетия именовавшийся посадом, уже пять лет числился в статусе поселка. Городом он стал в 1938 году. Столичный статус закрепился по умолчанию. Статус, разумеется, неофициальный, но уж очень он к лицу этому крохотному населенному пункту, преисполненному самодостаточности, присущей только столицам. Не административным, а подлинным.
* * *
Железнодорожное сообщение с Муствеэ закрылось за ненадобностью еще в середине прошлого века. Приехать в город можно по шоссе или, еще того лучше, подойти на рыбацкой лодке. Во втором случае неизбежна встреча с каменным Нептуном. Брутальный Морской царь, неведомо как и зачем попавший на берег озера, давным-давно превратился в один из местных курьезов.
Причуд в столице Причудья хватает. Взять, например, один из двух местных музеев. Один, естественно, посвящен быту и культуре старообрядцев, а второй, как это ни странно, — весам и измерительным приборам. Или улицу с немыслимым, казалось бы, для эстонской глубинки именем Бенито Агерре. Так звали сбитого и погибшего в окрестностях города в 1944 году летчика советских ВВС, испанца по происхождению.
Над ожидаемыми здесь куполами старообрядческих церквей высится шпиль лютеранской кирхи: барочные скамьи ее перевезены из Таллинна, из упраздненного после войны шведско-финского храма.
Но запоминается Муствеэ все-таки не этим. А поразительным спокойствием и величественным небом над бескрайним озером. Такого небосвода, если верить живописцам, не сыскать больше нигде в Эстонии. Высокое, живое, дышащее, оно отражается в озерной глади, смыкается с ней на горизонте, сливается в причудливую амальгаму, в которой преломляется вся непростая и многообразная история Причудского региона.
Старообрядцы, православные, лютеране, эстонцы, русские, сету, рыбаки, огородники, земледельцы – все они писали эту историю на протяжении столетий. И хочется верить, что потомки, новые поколения продолжат их дело.
Причудье – край чудес. Универсальность этой формулы может казаться литературщиной, но лишь до той поры, пока вы не приедете в причудскую столицу Муствеэ и не соприкоснетесь с чудом лично.
Автор: Иозеф Кац
Фото: Puhka Eestis
#40историй
Проект проводится при поддержке Совета Министров Северных стран.
