Марина Косолапова — директор Нарвской хоровой школы
На мой взгляд, все мы приходим к какой-либо профессии зачастую исходя из того, какие учителя нам попадаются. Мне повезло, и в училище, и в институте в дальнейшем у меня были замечательные учителя и по хору, и по дирижированию хором.
Зачастую приходят родители и говорят: «У нашего ребенка слуха, наверное, нет». Я всегда рассказываю, что не бывает детей без слуха, бывают разные уровни развития. Если у вашего ребенка нет слуха, то он должен говорить без интонаций, на одном тоне. Но он же ,когда разговаривает, интонирует, значит, слух есть. Другое дело, что координация между слухом и голосом со временем появляется.
Когда ты поешь в хоре, ты слышишь красоту гармонии, созвучия. Когда ты вдруг слышишь голоса со всех сторон, и твой голос вливается в это созвучие. Причём, он не должен звучать ярче. Ты должен слышать соседей справа, слева, сверху, и тогда приходит удовольствие от этой гармонии.
Хоровое искусство — это один из жанров в искусстве, который объединяет как раз. Потому что само понятие «хор» — это «все вместе», это гармония, это «я не один пою — я слышу соседа справа и слева», это еще и терпение, лояльность, толерантность
Я до сих пор не знаю, в чём секрет, в чём фокус, потому что, действительно, приходишь на репетицию, и вдруг хор сразу начинает звучать чисто. Не надо говорить: «Здесь пониже, здесь интонация фальшивая, здесь еще что-то», — вот, звучит! Я говорю: «Боже, вот это с небес на нас вдруг что-то повлияло?»
Конечно, акустика очень важна для хора. Был однажды случай, когда у меня еще был взрослый хор в доме культуры в нашем городе, и мы приехали в Белый зал Тартуского университета. Там у организаторов случилась нестыковка, зрителей на этом концерте почти не было, было человек пять. Но акустика в Белом зале Тартуского университета такая потрясающая, что у меня хор как запел! И они не обращали внимания, что зрителей нет, что зал пустой, и я не обращала внимания… Мы наслаждались именно звучанием! Акустика — великое дело. К сожалению, акустических залов мало.
Я люблю концерты специализированные, хоровые. Не сборные солянки, где хор выступает на открытии или в финале концерта, а именно специализированный концерт хоровой музыки, потому что тогда люди приходят слушать именно хор, и хористы это чувствуют. Я, например, спинным мозгом ощущаю, какая в зале эмоциональная ситуация, и тогда могу снять какое-то произведение по ходу или, наоборот, что-то добавить. Это на самом деле так.
Я приехала в Эстонию в 87 году. И как раз в 1991 году, когда Эстония получила независимость, я попала с театр «Эстония», там собрались дирижёры со всей Эстонии. Я не помню точно, как называлось это мероприятие, но тогда именно на этом мероприятии в концертном зале «Эстония» дирижёры пели произведения, которые являлись традиционными именно для них на Певческих праздниках. И вы знаете, я первый раз тогда попала на такое мероприятие, я ни нисколько не совру — у меня были мурашки, и слёзы текли. Вы представляете какая концентрация любви к своей стране!
Когда мы с детьми едем на Певческие праздники сейчас, я вижу, что им тоже нравится именно эта массовость, когда они не одни поют в хоре, а огромным тридцатитысячным хоровым коллективом, и здесь никто не вспоминает русский он или не русский, эстонец или не эстонец, потому что в этот момент всех людей объединяет пение. И когда есть еще взаимодействие со зрителями — сто тысяч зрителей на Певческом поле, — и если это вечерние концерты — включаются фонарики в телефонах… Вы не представляете какое эмоциональное воздействие имеют эти праздники.
Смотрите полное видео тут
Интервью записано в рамках программы «Гражданский мир» при поддержке города Таллинна
