Эстония – страна небольшая: туристический автобус довезет от столицы до самой отдаленной ее точки за четыре с небольшим часа, автомобиль преодолеет этот путь и того быстрее.
При этом восприятие одной и той же фигуры в двух наиболее крупных ее городах может быть если и не диаметрально противоположным, то, по крайней мере, достаточно неожиданным.
Для знатока таллиннской старины, Фромхольд Кангро – в первую очередь один из отцов-основателей регулярного автобусного сообщения. Для тартуского краеведа – архитектор и строительный подрядчик.
Именно к Кангро обратилось в 1913 году правление Эстонского общества воспитания молодежи с деликатной просьбой: упростить существующий проект школьного здания – изначальный выходил слишком уж дорогим.
Насколько справился инженер-строитель с заданием можно оценить, приехав в Тарту – и, прямиком с железнодорожного вокзала, направиться неспешным шагом по улице, носящей имя Яана Тыниссона – до здания под номером 3.
Там, по левую руку, за невысокой деревянной оградой, рядом старых лип и спортплощадкой, возвышаются светло-бежевые стены каменной трехэтажной постройки в духе неоклассицизма начала ХХ, века – Гимназия имени Мийны Хярма.
* * *
В ту пору, когда в фундамент здания гимназии закладывался первый камень, имени политика и общественного деятеля Яана Тыниссона одна из центральных тартуских улиц еще не носила.
Зато связь между ним и начинавшейся стройкой была несомненная: именно он, был одним из зачинателей Эстонского общества воспитания молодежи, под патронажем которой школе предстояло работать.
Основная в 1906 году организация поставила задачу одновременно амбициозную и казавшуюся значительной части современников достаточно странной: дать возможность получать среднее образование на эстонском.
Мало того, что чиновники петербургского Министерства народного просвещение смотрели на подобную инициативу с подозрением – так и сами эстонцы поначалу отнеслись к затее с изрядным скепсисом: зачем и для чего?
Практически никто, кроме убежденных ассимилянтов, не сомневался в том, что на родном языке надо овладевать азами школьной премудрости. С понимаем относились и к изучению эстонского языка как одного из предметов гимназического курса.
То, что на языке «деревни» можно преподавать естественнонаучные и гуманитарные дисциплины, даже вполне патриотически настроенным обывателям-эстонцам казалось маловероятным. А главное – зачем: в университете-то учат исключительно на русском…
Зная об этих опасениях, Общество воспитания молодежи решило открыть женскую гимназию. Ведь сыновей родители отдавали в учебу с прицелом на поступление в вуз, а вот для представительниц прекрасного пола достаточным считалось и средней школы.
В 1906 году за парты в только что открытую на съемных помещениях первую в мире эстонскую гимназию пришли чуть менее полусотни учениц. Аттестат зрелости через шесть смогли получить первые два десятка абитуриенток.
Думаю о их школьных годах, невольно позавидуешь: директором учебного заведения был, например, педагог-новатор Пеэтер Пыльд, в скором будущем – первый глава Министерства просвещения Эстонской Республики.
Семь первых лет рисование и живопись преподавал гимназисткам классик эстонской графики Кристьян Рауд. Уроки эстонского поначалу вел языковед, лингвист и фольклорист Виллем Грюнталь-Ридала.
Решив доказать на собственном примере, физику и математику на эстонском начал преподавать Яан Сарв, ставший позже одним из тех, кто перевел на него работу Тартуского университета.
Мийна Хярма преподавала, естественно, музыку – органистка и выпускница Санкт-Петербургской консерватории она была первой в мире эстонской женщиной-композитором.
Ее имя было присвоено учебному заведению в 1964 году – во времена, когда упоминание ее коллег и основателей школы, считалось не слишком уместным по соображениям политики.
* * *
Еще через двадцать лет перед фасадом школьного здания был поставлен памятник Мийне Хярма. А там, глядишь, и улица вернула себе Тыниссона, стоявшего у истока первой гимназии с эстонским языком преподавания.
Давным-давно гимназисты учатся в ней наряду с гимназистами. Давным-давно обучение в средней школе на эстонском языке не кажется никому ни чем-то необычным, ни уж, тем более, чем-то нереалистичным.
Доказать, что при желании и усердии нет ничего неосуществимого, впервые удалось здесь – в здании бывшей Гимназии эстонского общества воспитания молодежи, нынешней – Гимназии Мийны Хярма.
Текст и фото: Йозеф Кац
Материал подготовлен в рамках летнего Медийного марафона «Гражданские журналисты — для СМИ».
