Современному человеку – если он не окажется специалистом по дореволюционной юмористической публицистике – и в голову не придет, какое слово воспринималось антонимом понятию «реалист».
Ответ может показаться неожиданным. Вовсе не «идеалист», как можно было бы предполагать – и как подсказывают справочные словари русского языка. А, внезапно, «гимназист» – то есть ученик гимназии.
То, стародавнее значение слова «реалист», в наши дни может мелькнуть, разве что, у сотрудников русскоязычных СМИ Эстонии при описании памятника, стоящего на неприметной таллиннской улицы, носящей имя Георга Отса.
Поднимающийся с колен юноша, экспрессивно вскинувший к небу руку – именно реалист. Ведь и стоит он у тыльного – хотя и на редкость богато украшенного фасада бывшего Реального училища Петра Великого – нынешней Реальной школы.
* * *
Реалии Ревеля полуторавековой давности были таковы: демилитаризованный после Крымской войны город стремительно превращался из оплота купцов и ремесленников в индустриальный центр.
Железнодорожная магистраль, связавшая его со столичным Санкт-Петербургом в 1871 году, первые фабрики и заводы, начинающие работать по окраинам, нуждались не только в рабочей силе, но и в специалистах.
Местные школы – и, в первую очередь, старейшая городская гимназия, – давали классическое образование, позволяющее продолжить обучение в российских и зарубежных вузах – но строго гуманитарных.
Проблема эта не носила сугубо локальные характер: сколь совершенным не были бы познания у выпускников в латыни, сколь хорошо не владели они словесностью, по части прикладных дисциплин дело обстояло откровенно плачевно.
Еще в начале XVIII века «Математико-механическая реальная школа» открылась в немецком городе Халле. Отделение соответствующего профиля заработало при Третьей московской гимназии в 1839-м. Таллинну оставалось ждать более сорока лет.
В 1872 году вся Российская империя отмечала двухсотлетие со дня рождения Петра I – самодержца, к техническому прогрессу весьма неравнодушного. Ревельский магистрат решил отметить дату основанием нареченного в честь юбиляра реального училища.
Идею щедро поддержали финансово и отцы города, и обе гильдии – купеческая и ремесленная. Однако дело застопорилось: куратор учебного округа почему-то посчитал, что лучше будет, если школу оснуют не в Ревеле, а в Дерпте.
Лишь девять лет спустя после рождения идеи Петровское реальное училище начало работу – в арендованном доме, замыкающем перспективу улицы Лай. Еще раньше объявили конкурс проектов собственного здания.
Из семи поступивших проектов жюри весной 1881 года признало победителем работу под девизом «Здоровое тело – зеркало духа». Выполнил его московский архитектор Максимилиан Карлович Геппнер
* * *
В Москве Геппнер строил, преимущественно, здания утилитарного предназначения – водонапорные башни, полицейские участки. В Ревеле же ему удалось выстроить настоящий храм знания.
Все в здании было новинкой. Аудитории, спроектированные под конкретное число учеников. Единая система вентиляции. Газовое освещение. Сливная канализация. Парадная лестница и актовый зал.
На примыкающем к зданию участке было специально оставлено место для занятий гимнастикой на свежем воздухе. Зимой здесь заливали каток и попасть на него считалось среди учащейся молодежи особенно престижно.
Позаботился он и о внешнем облике: решенные в духе неоренессанса фасады настраивали на торжественный лад. Не просто дом учения – жилище муз: кариатиды с атрибутами наук и искусств взирали на прохожих с высоты третьего этажа.
Отчет строительной комиссии, впрочем, сообщал, что выполнены они были рижским скульптором Августом Фольцем по уже имеющейся типовой модели, что значительно удешевило общую стоимость работ – но вряд ли на это обращали внимание.
Торжественное открытие нового здания состоялось 17 января 1884 года. В приветственной ревельский бургомистр Томас Грайфенхаген отметил: теперь все могут воочию убедиться, что такое современное школьное здание.
И в словах его не было никакого преувеличения. Ведь все остальные учебные заведения Ревеля работали до того в помещениях, в лучшем случае перестроенных из более старых. Или же – вовсе в приспособленных жилых домах.
«Дай-то Бог, чтобы и внутри новое Петровское реальное училище оказалось бы таким замечательным, как выглядит оно снаружи», – простодушно восклицал корреспондент эстонской газеты «Kündja».
Сейчас, с высоты без малого полуторавековой истории проработавшей в Таллинне при всех властях и всех режимах школы, можно уверенно констатировать: это пожелание исполнилось.
* * *
Памятная доска при входе на школьную спортивную площадку увековечивает память одного из учеников нынешней Реальной школы, не пошедшего, впрочем, по технической стезе – борца Георга Луриха.
Утраченный во времена ЭССР и вновь воссозданный монумент, называемый в повседневном обиходе просто «Reaali Poiss» – тот самый «Реалист» – павших в Освободительной войне школьников.
Противопоставлять реалистов и гимназистов жители Таллинна перестали давным-давно. А вот традициями безупречного преподавания в первом специально выстроенном школьном здании – заслуженно гордятся и поныне.
Текст и фото: Йозеф Кац
Материал подготовлен в рамках летнего Медийного марафона «Гражданские журналисты — для СМИ».
