Автор: Людмила Стишенко
Когда репертуар местного театра оперы и балета освоен с начала и до конца, пользуешься любой возможностью познакомиться с чем-то новым. Едешь ли в Петербург — непременно включаешь в свое расписание посещение какого-либо из его театров, направляешься в Ригу — и там находишь соответствующую собственному восприятию постановку. Но ведь много так «не наездишь»! И тут нам — пожалуйста: гастроли в Таллине театра «Санктъ-Петербургъ- опера», да еще с такими разноплановыми постановками. Для философского осмысления можно было бы, конечно, остановить свой выбор на опере Гуно «Фауст», но нас соблазнила ремарка: «Паяцы» представляли на «Золотой маске». Хорош «аванс»! Добавить к этому чарующую музыку Р.Леонкавалло и любопытство (как, интересно, решается дел арте сегодня?) — и вопрос выбора отпал.
Зритель (по меньшей мере в нашем с подругой лице) не обманулся: музыка в исполнении оркестра покоряет с ее первых тактов. Захватывает пролог, когда заявляется тема: артист, как бы ни был он смешон, тоже человек и достоин зрительского участия. Нет, слезу у нас не вышибают, потому как все подается играючи, на фоне полной суматохи в «заштатном театрике» с участием суетливых журналистов — и зритель уже готов подивиться предстоящим страстям. А страсти разгораются уже в первой сцене, когда героиня, отправив в кабак постылого мужа, принимается кокетничать с любовником. Она то дразнит Сильвио тем, что он должен покинуть ее, то клянется ему в любви, охотно подтверждая эту любовь всеми возможными способами. Можно бы счесть, что ее игра откровенно напоминает танец стриптизерши или, по меньшей мере, номер танцовщицы кабаре — но, похоже, так и задумано режиссером. Неслучайно ведь игра эта достигает своей кульминации в тот самый момент, когда на сцене появляется вездесущая журналистка («Желаете «клубнички»? Получайте!») Однако исполнительница роли Недды артистична, есть чем полюбоваться, но прежде всего — голос! — красивый голос не дает зрителю «зацикливаться» на откровенных сценах.
И дальше, как следовало ожидать, вступает партия обманутого мужа, Канио. Первое действие заканчивается блестяще исполненным знаменитым ариозо «Смейся, паяц!». Сильному вдохновенному голосу артиста Виктора Алешкова еще хочется следовать, но тут пафос действия обрывается, сменяясь шутовской маской, протянутой перед ниспадающим занавесом.
В антракте оставалось отметить динамичность действия, слаженное исполнение музыки оркестром, красивые чистые голоса артистов. Толику своего вклада внесли работники нашего театра, обеспечив синхронный перевод оперных партий на эстонский и русский язык, так что — никаких технических погрешностей.
«Паяцы», которая изначально трактуется режиссером Юрием Александровым как опера-фарс, предстала таковой во втором действии, чему немало поспособствовал художник постановки, облачив героев в яркие костюмы: Коломбину, как положено, в пышные муслины, Арлекин ведет свою партию в костюме с распущенными длинными рукавами, а любовник Сильвио предстает в золоченом костюме петуха. Сцена оформлена по-театральному ярко и где-то даже феерично, если бы не грустная развязка, когда Паяц, разъяренный издевками Коломбины, закалывает ее, а вслед за тем и Сильвио-петуха. Тут бы зрителю погрустить, на чем настаивают драматические музыкальные такты, но герои, оживая, дают понять: театр — он и есть театр, где все ярко, красиво и где нужно уметь откликнуться на обман. Откликнувшись, от души рукоплескали. Раздавались возгласы «браво!» — ибо пленила музыка, покорило пение ведущих исполнителей, да и глазу было дано порадоваться яркими красками. Спасибо петербуржцам! Спасибо организаторам их гастролей!
