Самым наглядным свидетельством семисотлетнего проживания немецкого населения на территории современной Эстонии являются названия населенных пунктов в сельской местности.
То в фамилии какого-нибудь прославленного дворянского рода проскользнет видоизменный эстонский топоним, то, напротив, эстонский топоним окажется производным от немецкой фамилии.
Впрочем, в этом неписаном правиле, повторяющемся несколько десятков раз, есть исключения. И к их числу относится поселок Аэгвийду, расположенный приблизительно на полпути, если ехать по железной дороге из Таллинна в Раквере.
По-немецки всё ясно и понятно: Шарлотенхоф, то есть «Усадьба Шарлоты». А по-эстонски – настоящая головоломка для лингвистов и краеведов, решить которую, если и не правильно, то хотя бы однозначно, им пока не удается.
В гипотезах недостатка нет. Тут и отголосок латинского имени Эгидий – впрочем, культ святого с этим именем в Эстонии не был известен. Есть и вариант с именем Вийдо – но распространение его зафиксировано на юге страны, а не на севере.
Народная этимология говорит о том, что, когда в здешней местности тянули железнодорожную ветку, работы в силу сложности рельефа затянулись. От слов – «aeg» и «viitma» – то есть, «время» и «тянуть», – дескать, и родилось «Аэгвийду».
Все бы ничего, да только под нынешним названием деревня Аэгвийду впервые упоминается за много веков до того, как над холмами и озерами Эстляндской губернии впервые прозвучал паровозный свисток. А это, на минуточку, произошло аж в первой трети XVI столетия.
* * *
Если и не именем, то, вне сомнения, своей славе – и последующему «столичному» статусу – Аэгвийду и впрямь обязано дороге. Вначале – шоссейной, грунтовой, затем – действительно, железной.
Местность тут была глуховатая: еще лет двести тому назад в лесах пошаливали лихие люди, которых местное население звало «ponikud» — надо понимать, переиначивая русских «разбойников».
Для того чтобы не оказаться жертвой их нападения в темное время суток – а заодно и ради возможности дать роздых лошадям и шанс кучеру промочить горло – владелец ближайшего поместья выстроил почтовую станцию.
Через полвека, в 1870 году, у нее появился конкурент: остановка на железнодорожной магистрали Ревель — Петербург. Тоже, кстати, изначально – сугубо логистическая: дозаправить в пути паровозный котел водой.
Едва ли инженеры-путейцы задумывались над тем, что место, выбранное ими для технического обслуживания локомотивов, обладает еще одним потенциалом. И что потенциал этот в скором будущем станет для местности определяющим.
Живописность здешней природы, относительная близость как к уездному Везенбергу, так и губернскому Ревелю, а главное – надежность железнодорожного сообщения превратили Аэгвийду в популярное у горожан место отдыха.
Уже на страницах периодики царского времени можно найти заметки о гимназических экскурсиях по окрестностям станции Шарлотенхоф – как правило, чисто развлекательных, но порой и учебных.
Смена вывески на станционном здании после обретения Эстонией государственной независимости не смогла изменить сложившихся привычек: в двадцатые годы в Аэгвийду стали снимать дачи.
Следующее десятилетии поспособствовало славе поселка еще больше: в 1938 году на его окраине принял первых посетителей Дом туриста, чуть ли не первый в своем роде во всей республике.
* * *
«Путевка на Черное море привлекает всякого отдыхающего, – писала шестьдесят лет тому назад газета Õhtuleht. – Кажется, в лучах тамошнего солнца, пляжи по берегам наших озер остаются в тени. Однако именно к нам устремляются летом сотни туристов из Крыма и с Кавказа. Одно из самых популярных у них мест отдыха – турбаза в Аэгвийду-Нелиярве, которую можно величать туристическим городком».
Зимой, когда гладь озера Пургатси и трех озер по соседству стягивал лед, а окрестные холмы припорашивал снег, в Аэгвийду стекались гости со всей Эстонии – лыжные спортивные лагеря манили и школьников, и взрослых.
Прежняя туристическая слава местности, кажется, несколько померкла в девяностые годы прошлого века. Изменилась сама структура туризма, и любители активного отдыха стали отдавать предпочтение оказавшимся доступными зарубежным направлениям.
Опустели летние кемпинги. Только за счет летних мероприятий держался на плаву четырехэтажный пансионат. Дом туриста, который некогда посещал президент Константин Пятс, обветшал и чуть было не стал жертвой вандалов-поджигателей.
Лишь ближе ко второму деятилетию нынешнего XXI века туристический комплекс в Нелиярве оказался в заботливых хозяйских руках. Следом за ним стал оживать и поселок Аэгвийду: ансамбль станционных построек был признан памятником.
В 2015 году Аэгвийду был присвоен титул туристической столицы Эстонии. Прежде всего потому, что именно здесь пересекаются аж пять туристических троп, из которых самая длинная растянулась на шестьдесят километров.
Но, пожалуй, поселок заслуживает этого звания еще и потому, что именно здесь, сойдя на перрон былой остановки Шарлотенхоф, внезапно для себя проникаешься духом туристических странствий в их изначальном смысле.
Окрестности Аэгвийду приглашают к путешествию в те времена, когда туризм еще не стал индустрией, а был сродни приключению. Пускай и краткому, но неизбежно захватывающему.
Автор: Йозеф Кац
#40историй
Проект проводится при поддержке Совета Министров Северных стран.
